Я не пишу стихов. Они появляются сами. Просто возникают в мозгу, и мне больше ничего не остается, как их записать. Вопрос только в том, как часто это происходит. Со мной это случалось всего лишь несколько раз. Хотя в последнее время - чаще. Несколько лучших стихотворений - здесь.

Утро тихо заглянет в окно
И войдет, подарив рассвет.
Теплым светом смеется оно...
Ночь ушла, и сна больше нет.

Влажный воздух средь стеблей травы...
А когда молоко - туман
В кружке теплой, то капли росы
По ее стекают бокам.

Чуть задев занавеску крылом,
Принеся аромат лугов,
Нежный ветер влетает в дом.
И чуть слышно мычанье коров...

1995 г

* * *
Всего лишь черный силуэт
В дверном проеме,
И дым горчайших сигарет
На темном фоне
Ночных небес. И синева
В глазах рассвета.
И продолжается судьба,
И пахнет летом...
1996 г

* * *

Осень. Ночь. Дождь за темным окном.
Время нежной любви, время грустных стихов.
Чистый лист на столе. Дом, опутанный сном.
Вереницы забытых мелодий и слов.

Скоро утро - холодная, хмурая муть.
Светло-серое небо, как чьи-то глаза:
В них и радость, и боль, и тревога, и грусть,
И печаль, и тоска, и обиды слеза...

Тихо. Свет в одиноком окне.
И осенняя ночь, как глухая стена.
И слезинки дождя на холодном стекле.
Чистый лист на столе. Странный мир из окна.

1996 г

А эту чушь мы придумали с моей лучшей подругой Ольгой гуляя по улице под дождем. Плохого не думать!!!

Стекает челка по щекам
И каплет с подбородка.
Виной тому кислотный дождь,
Наркотики и водка.

Дрожат глаза чуть выше лба,
Повисли рядом брови...
В ушах застряли два гриба
И тихий гул "Бон Джови".

И сердце бьется в голове
Чуть ниже голенища.
Взбегает холод по спине
И по затылку рыщет...

Бросай жрать эту дрянь, мой друг!
Ведь это все - фигня.
А ты сказал, что адский круг
В себя замкнул тебя.

Бросай травиться ЛСД,
Иначе быть беде!
Но я пишу про то тебе
Граблями на воде.

1996 г

Кстати, вот уж кто действительно пишет настоящие стихи, так это Ольга. Не могу удержаться, чтобы не опубликовать хотя бы одно ее творение.

(с) Проворова О.

* * *

Я боюсь оставаться с собою вдвоем...
Мне страшна безразличность стен.
Когда в спину мне смотрит двери проем,
И в углу кривляется тень...

Темнота мне глаза завяжет платком,
А с немеющих губ - крик!
Как жук-скарабей, катит к горлу ком
Страх - беззубый жалкий старик.

И от тьмы отделяет лишь хрупкая дверь,
Но она меня не спасет.
А за ней хрипло дышит невидимый зверь
И словно чего-то ждет.

Я не в силах прогнать первобытный страх,
Тот кошмар, что мне душу рвет.
А сердце как будто у зверя в когтях,
И холод змеей ползет...

Не смотри мне в глаза! я прошу тебя - нет!
Я больше не верю снам...
Я стою здесь как будто тысячу лет,
Отдана на съеденье волкам.

Я роняю молитвы слова на паркет
И стою, гулко сердцем стуча...
Я прошу тебя, Боже, пошли мне рассвет!
Последняя гаснет свеча.

2000 г

Поздно. Морозно.
Пусто и грустно.
Ветер завоет,
Вместе с трубою
Песню споет
И калитку откроет.
Крикнет вьюге:
 - Эй, подруга!
Заходи! Этот дом пуст.
В нем одна тишина и грусть...
Дом пустой. Ему все равно.
Вьюга взглянула в окно. Темно.
 - Да, люди отсюда ушли давно...
Насовсем. Куда? Зачем?
 - Может быть в ад,
моет быть в рай...
В доме никто не живет -
Открывай.
 - Люди ушли? Почему, скажи?
 - Были дожди. Были злые дожди.
 - Как это - злые?
 - От них умирают.
 - Разве такое бывает?
 - Бывает...
Мертвыми стали деревья, дома...
И я. И земля. Да и ты сама.
И все вокруг излучает смерть.
Люди ушли, чтобы не умереть.

Чернобыльский ветер
С соседкою - вьюгой
Ведут разговор,
Кивая друг другу.

* * *

А слезы были, как вино -
Мне обжигали губы...
"Не плачу я!" И руки прочь
Я стряхиваю грубо.

Я не могу сказать тебе,
Как я тебя люблю.
Скажу - а вдруг ты не поймешь
Привязанность мою?

Не сможет мне помочь никто!
Не надо лишних слов.
Накинь на плечи мне пальто,
Как бремя вещих снов.

Невыносимо мне стоять,
Прощаясь, у дверей.
Глотать обиду и молчать
И уходить скорей.

И это - мелочь для тебя.
Всего-то лишь пустяк,
А я, как видишь, не могу
В себя придти никак.

А слезы рвутся из меня!
Им волю чтоб не дать,
Я улыбаюсь и молчу...
Но так хочу сказать

Как тяжело тебя любить,
И что рискуешь ты
Калитку чувств моих закрыть,
Лишив меня мечты.

О да! Ты тоже человек.
И ты "не можешь так"...
Побудь со мной, не важно где.
Не важно что и как.

Я знаю, ты не виноват
В слезах... Да я тебя
Ведь и не думала винить.
Вина не ты, а я.

1999 г

* * *

Как воздух пуст...
И нет ни одного
В тиши оброненного слова.
А ты ушел.
И все оставил так,
Без объяснений и без разговоров.

Лишь запах твой
Остался на плече
Лежать, как будто издеваясь...
Я так глупа!
Но некому сказать,
Что я забыла все и каюсь.

Я буду ждать.
Всегда... всегда...
Сидеть, спиною прислонившись
К тому, что (Ах!)
Не будет никогда.
И так умрет со мной, не сбывшись.

Август 2000 г

Когда-нибудь...

Когда-нибудь... когда-нибудь однажды
Мы станем кучевыми облаками.
Не будем знать ни голода, ни жажды...
Мы  станем лишь тумана лоскутками.

Когда-нибудь... когда-нибудь навеки
Мы упадем дождями в землю эту.
Из капель наших возродятся реки
И понесут частицы нас по свету.

Когда-нибудь... когда-нибудь, я знаю,
Мы ручейками встретимся лесными.
И жадно наши струи в жизнь вонзая,
Мы не расстанемся с тобой отныне.

Сентябрь 2000 г

* * *

Сумерки ночь опускает вуалью на нашу обитель.
Кончился день, и лампада огнем освещает нам лица.
Друг против друга, один на один этой ночью вдвоем мы.
Каждый из нас нераскрытые тайны расскажет сегодня.

Я посвящу тебя в бездну души, окруженной туманом,
В то, что в объятиях мрака покоится в недрах сознанья.
Я не боюсь откровений под шепот теней не случайно -
Все, что скажу я сегодня, мы завтра забудем с рассветом.

Много страдал бы мой дух, заточенный во бренное тело,
Если б немного хотя бы способностью мук обладал он.
Мне не известны ни боль, ни измена, ни радость людская.
Нет ни любви, ни желаний, ни злости - эмоций абсурдных.

Было бы ложью сказать, что совсем не доступны мне чувства...
Можно сравнить мою душу лишь с озером древним глубоким.
Может тревожить и рябь его воды, и брошенный камень...
Но на поверхности только поднимутся волны едва ли.

Вечно глубины его остаются нетронуты бурей.
Словно бы сами они подавляют движенье, как только
В них возникает оно по какой-то весомой причине.
И, чем темнее и глубже слои, тем труднее бывает
Вызвать движение в них, всколыхнув эту мрачную бездну.
Только лишь страх на свершенье такое способен, поскольку
Он из глубин поднимается, сам ото дна исходящий.

Как бы там ни было, чувства мои не имеют основы.
Может и смог бы о том пожалеть, что я смертным не стану,
Если бы зависть доступно мне было почувствовать к людям.

Тонкою нитью к рассвету привязано круглое солнце.
Было рассказано все, что могли мы друг другу поведать.
С первым лучом всё рассеется в памяти нашей, и только
Будет сознанье того, что мы дали друг другу сегодня.

* * *

В темном колодце сознанья
Холодом плещется время...
Вот в чем мое наказанье -
Я никому не верю.

В комнате памяти пусто,
Сняты со стен все картины.
Окна завешены чувством
Ложной упругости тины.

Колкий озноб исцарапал
Стекол прозрачность немую.
В отчаяньи я сяду на пол
И мысли перезимую.

Жаль мне, что так получилось...
Ни одного нет желанья.
Лишь пустота есть и сырость,
И умерло состраданье.

Это не лечится, что ты!
Не искупить это данью.
На дне моих глаз лишь путоты
Размером с само мирозданье.

Болше нет смысла сражаться:
Все пустота поглотила.
Я же могу лишь остаться,
Ведь руки давно опустила.

В черной дыре подсознанья
Болью пульсирует вечность,
Там, где умрет изваянье,
С именем Человечность.

Декабрь 2000г.

Ты на столе лежишь
И в потолок глядишь
Маленький и гнилой
Липисинчик мой.

Скоро я тебя съем
Будешь ты мой совсем!
Маленький и гнилой
Липисинчик мой.

Я на горшке сижу
И в потолок гляжу
Это все ты виноват,
Маленький сморщеный гад!!!

(с) Ольга Щ.